В Польше Ярослав Качиньский, тоже человек не без странностей, выкопал из могилы собственного покойного брата. На Филиппинах президент Дутерте прилюдно кроет матом ведущих мировых политиков и поощряет внесудебные расправы с наркодилерами. Во Франции в преддверии весенних президентских выборов рейтинги кандидатов возглавляет Марин Ле Пен, намеренная увести страну из Шенгена, Евросоюза и военного командования НАТО.
Детям разных народов слишком долго рассказывали о приличиях, корректности, абстрактном добре — и дети устроили праздник непослушания, голосуя за неприличных, некорректных и недобрых. В поднявшемся гвалте мало кто обращает внимание, что настоящих буйных (в скобках — подлинных революционеров) среди новых героев по-прежнему негусто, что те же скандальные Трамп и Джонсон со своими миллиардами и итонскими дипломами представляют никакой не простой люд, а как раз лощеный истеблишмент. Да и говорить о фундаментальных сдвигах в мировой политике особых поводов нет — разве что о смене моды и стилистики. Так вот спрос нынче — на дерзость, непосредственность, показную близость к массам и готовность противопоставить себя заплывшей салом элите.
Латвия, конечно, провинция — но и провинциалам свойственно следить за столичными веяниями: знаем, что у вас там носят, сами не лыком шиты. Так что имеется и у нас свой чудак-человек, о котором галдит пресса и на которого шипят "приличные" ньюсмейкеры. Я, конечно, о независимом депутате Артусе Кайминьше. Выглядит глупо, ведет себя на публике безобразно, со всеми коллегами ссорится, что ни слово, то скандал. Идеальный, словом, политик, по нынешним временам, зря, что ли, модели за него замуж стремятся. Зря, что ли, журналисты и политологи без конца сравнивают его с Трампом.
Еще в прошлом ноябре, после победы в Америке "клоуна" над "наиболее подготовленным кандидатом в президенты за всю историю" наш социолог Роберт Килис предрекал в интервью: в Латвии тоже "поднимется волна трудно прогнозируемого электората и изменит лицо политики". Упоминался все тот же Артусс, прогнозы леденили душу: "ликвидация учреждений, объединений, полетят пух и перья".
"До Трампа ему как до Эйфелевой башни, — цедит в радиоэфире экс-спикер Илга Крейтусе, но и она пугает местную неповоротливую элиту и наивного избирателя не кем-нибудь, а выходцем из "Собачьей будки".
И ведь элита действительно нервничает! Вряд ли по поводу лично Кайминьша — но общемировое антиэлитарное поветрие тревожит даже затхлую атмосферу латвийской политики. Не оттого ли премьер Кучинскис сам заводит речь о радикальном сокращении бюрократического аппарата? Давеча в эфире ЛТВ он намекнул, что количество мест в системе государственного управления могут урезать аж на треть! Дескать, Госканцелярия должна в этом году подготовить реформу оплаты труда в чиновной сфере, придется ужиматься. В Госканцелярии кивают: да, несколько тысяч бюрократов, возможно, уволят. Для латвийского класса-гегемона — именно что бюрократии — эта операция сродни вырезанию одним из героев ужастика "Семь" фунта мяса из собственного тела. Несчастный, правда, делал это под страхом еще более жуткой расправы со стороны маньяка. Но, может, "восстание масс", сотрясающее Запад, побуждает нашу чиновную элиту пожертвовать фунтом плоти, дабы не лишиться жизни (хотя бы политической)?..
Может, у нас все и правда "как у больших"? Истеблишмент в истерике, дышащие ему в затылок разудалые популисты, сердитый народ, готовящий на ближайших выборах надоевшему начальству неприятный сюрприз? А ну как и впрямь полетят пух и перья?
В Латвии подобная перспектива не столько пугает, сколько обнадеживает. Это у них там, на счастливом Западе, плодоносящий сад, которому бури вредны. А у нас — стоячее бесплодное болото, и терять нам, кроме облепивших нас пиявок, особенно нечего.
Так вот, не волнуйтесь и не надейтесь.
Не будет нам ни разрушительных бурь, ни очистительных. Ни восстания масс, ни потрясения основ. Даже если какой-нибудь Кайминьш сделается мэром какого-нибудь Вентспилса, а после следующих выборов в Сейм там появится фракция популистов. Потому что ни наши массы, ни наши популисты на самом деле не собираются покушаться на основы и подрывать устои.
Вы заметили, что клоунада того же Кайминьша при всей ее скандальности безнадежно, скуловоротно скучна? Дело тут не только в его личной бездарности и отсутствии сколько-нибудь убедительной харизмы, хотя бы и хулиганской. Дело в первую очередь в том, что Кайминьш, в отличие от Трампа, Ле Пен и прочих настоящих возмутителей спокойствия, и не помышляет нарушать базовые местные политические приличия и идеологические табу.
Трамп взбесил всю американскую элиту не потому, что любит grab them by the pussy, а потому что отказался играть в общую игру с ее негласными правилами — запрещающими, допустим, говорить об исламе плохо, а о Путине хорошо. Выход Британии из ЕС, Франции из Шенгена — это действительно потрясение для тамошней политики, и призывающий к такому популист впрямь замахивается если не на святое, то на важнейшее.
А теперь представьте себе латвийского политика, хоть трижды популиста и четырежды бузотера, который положит в основу своей программы выход Латвии, допустим, из НАТО. Или, к примеру, автоматическое предоставление гражданства всем "неграм". Или — ликвидацию Центра госязыка: того самого, что всерьез возмущается несколькими словами лиепайского мэра, сказанными по-русски на зажжении рождественской елочки.
То есть — политика, который по-настоящему покусится на святое. На здешнее святое. Что — пойдет за таким скандалистом простой латышский избиратель?
Западный мещанин поддерживает "неприличных" Трампа, Ле Пен, Хофера не из стремления к куражу, а из самых что ни на есть прагматических соображений. Видя, допустим, что "приличные" политики ему врут про безвредность мусульманских мигрантов. Если бы мещанин латышский заботился о СВОИХ ПРАГМАТИЧЕСКИХ интересах, он бы с треском прокатил "приличных" политиков, врущих ему про опасность русскоязычных. (Не потому что ему дороги русскоязычные, а потому что говорящие это политики одинаково вредят и русским, и латышам.)
Но ни малейшего запроса на соответствующее "неприличие" со стороны большинства избирателей здесь нет. Нет запроса на нарушение навязанных табу. А традиционное брюзжание пьянчуги из Гробини в адрес жуликов во власти ни в какой антиэлитарный бунт не выльется никогда.
Ну не доросла здешняя провинция даже для того, чтобы перенимать столичные моды. Какие у нас эксцентрики — разве что деревенские дурачки.