Отметим, что разговор об этом зашел в контексте того, что на этой неделе свежий фильм Кайришса "Хроники Мелании" триумфально победил в нескольких номинациях на самом престижном латвийском кино-конкурсе "Большой Кристапс". Он также выдвинут на американский "Оскар" в номинации "Лучший фильм на иностранном языке", хотя сам режиссер оценивает его шансы в Голливуде очень скептически.
Этот фильм показывает историю депортации латышей в Сибирь в июне 1941 года, рассказывая историю реальной женщины Мелании Ванаги и ее сына. Это, а также недавний призыв режиссера все же открыть так называемые "мешки ЧК" стали поводом для вопросов журналиста Яниса Домбурса.
О том, почему "Хроники Мелании" не сможет повторить успех "Иды" Павла Павликовского (фильм получил "Оскар" в 2015 году"), в которой также раскрывается трагедия народа, но другого — еврейского.
Ну не будем сравнивать трагедии. Но откройте Netflix и посмотрите, сколько фильмов рассказывает про нацизм и сколько про сталинизм. Соотношение будет где-то сто к одному. Это связано и с "синдромом победителя". Кто победил во Второй Мировой войне? Советский Союз вместе с Великобританией и США. Они все были победителями [которых судить не принято].
О других достойных фильмах про сталинизм.
У нас был такой феномен, что недавно почти каждый год выходил какой-то балтийский фильм на эту тему. Но если взять, например, литовский фильм "Экскурсантка" (2013), то мне кажется, что там сценарий в Кремле утверждали. Там хороший чекист, там в итоге вышло, что сами же литовцы своих и выдали, что абсолютно кремлевская идеология. Мол, ну да, был какой-то там Сталин, но на самом деле они сами друг друга предавали. И при этом не показывая контекст, что ДАВИЛО на них, что они сдавали один другого.
— И что же давило?
— Конечно, режим, оккупационный режим.
— Но если вы будете продолжать делать исторические фильмы на эту тему, то в один прекрасный момент можете прийти к такому же выводу: что латыши предавали, что латыши были против латышей и никто не на кого не давил, а люди просто искали лучшей жизни.
— Вы это сказали.
— Я спрашиваю — было ли так?
— В том числе. Но и те, кто предавал, не ища причины… на них влиял этот подавляющий, искажающий мораль режим. Без этого режима, если бы люди понимали, что могли строить карьеру только честно, им бы не приходило в голову предавать. Это работа системы. Надо понимать, что система калечила людей.
О том, что Виестурс Кайришс может возразить на основные аргументы против раскрытия "мешков ЧК: в Латвии остались карточки лишь о нескольких тысячах людей, личных дел в стране нет, что-то наверняка было вымарано. То есть полной ясности и полноты картины нет.
Тогда давайте продолжать топтаться на месте — только так я могу перевести эти аргументы. В моем позавчерашнем выступлении было одно фундаментальное приглашение — не только открыть мешки, но и обществу сделать шаг навстречу людям, которые потенциально там есть.
— Что это значит? "Покайтесь, мы простим"?
— Не так просто, но из этой области. Мы — не те, кто можем осуждать. Нас с вами нет в тех мешках, мы слишком молоды. И мы не можем сказать, что нас бы там не было бы. Надеюсь, что если бы мы там были, то сами бы об этом не знали.
Я считаю, что обществу важно объединиться и сделать шаг навстречу. Это не охота на ведьм. А сейчас мы не двигаемся вперед. (..) В результате [о мешках ЧК] рождаются мифы один другого краше, откуда они только берутся!
О том, какую "правду" Виестурс Кайришс хочет найти в "мешках ЧК". Даже у профессиональных исследователей этой темы, историков, нет единого мнения о том, что раскрытие мешков позволит установить некую историческую истину.
Пусть люди сами расскажут, что с ними было, что им приходилось делать. Пусть каждый [из тех, кто в мешках] расскажет свою историю… Им же будет лучше.
— Что это изменит? Люди расскажут и облегчат душу? А если, не дай бог, пострадают от рук тех, кто когда-то пострадал от режима? Такие аргументы тоже звучат.
— Поймите, мы сможем двигаться вперед! Сейчас такое ощущение, что мы не можем пересечь какую-то невидимую линию. Например, после публикации "Разговоров в Ridzene" — ничего не произошло. Мы не можем преодолеть невидимую линию!
— Есть какая-та связь публикации разговоров олигархов и раскрытия мешков ЧК?
— Возможно. Но я бы с удовольствием не спекулировал бы на эту тему. Я бы лучше просто знал о том, что в этих мешках.
О люстрации и о том, запоздала ли она в Латвии или нет. И как она связана с мешками ЧК.
Готовясь к съемкам фильма, я очень много изучал тему того, что происходило в нацистской Германии после окончания Второй мировой войны. Там доходило до трагикомедии, как общество заставляло очиститься [нацистов и тех, кто с ними сотрудничал]. Понятно, что большая часть жителей страны так или иначе сотрудничала. И они чистили, чистили, чистили друг друга! Часто полностью формально… Но у них в итоге все получилось! Обществу пришлось это проанализировать. И оно стало очень эффективным обществом.
Знаете, меня очень беспокоит тот факт, что, например, есть мешки ЧК, люди за восточной границей Латвии знают об их содержимом и используют это для реализации выгодной для себя политики. Это меня ОЧЕНЬ беспокоит.
Также меня беспокоит факт, что содержимое мешков ЧК знает местное веселое руководство. И оно делает… оно может делать тоже самое. Меня тревожит эта возможность манипулировать нашим мнением.
А если это не происходит, то я бы с радостью бы убедился в том, что такого нет. Но у меня есть КОЛОССАЛЬНЫЕ подозрения, что именно так все и происходит.
— Значит ли это, что может быть и некоторое количество людей, которыми так манипулируют, но на самом деле их в "мешках ЧК" нет, только они об этом не знают?
— Мы никогда не узнаем об этом. Но, скорее всего, такая параллельная реальность тоже существует.
